За что на самом деле посадили сугробова. Экс-генерал Сугробов сошёлся на зоне с Квачковым и читает книги про войну. «За что его посадили? Он деньги государству возвращал!»

Бывший глава антикоррупционного управления МВД РФ сменил колонию.

ФСИН неожиданно приняла решение перевести бывшего главу ГУЭБиПК МВД РФ Дениса Сугробова, который был осужден за организацию ОПГ и провокации взяток на 12-летний срок, в другую колонию. Теперь он будет сидеть в Мордовии. Местная ИК славится тем, что ее обитателям чрезвычайно сложно рассчитывать на условно-досрочное освобождение.

Как уже рассказывал «Росбалт», в начале апреля Денис Сугробов был этапирован из СИЗО «Лефортово» к месту отбытия наказания — в колонию для бывших сотрудников (БС) правоохранительных органов в Рязанской области, «Сугробову, если можно так выразиться, повезло. Это „блатная“ колония — среди БС-ных колоний она лучшая, попадают туда в основном избранные. Там очень хорошие условия, и главное — можно уверенно рассчитывать на УДО. Обитатели этой колонии обычно получают его без всяких проблем», — рассказывал собеседник агентства, знакомый с ситуацией.

Однако довольно быстро позиция ФСИН по месту отсидки генерала изменилась. Не успел Сугробов выйти из карантина, как его неожиданно решили этапировать в другую колонию. На этот раз в Мордовии, куда он и прибыл на днях.

«Мордовская колония для БС тоже неплоха, но, конечно, не сравнится с рязанской. Если в рейтинге ИК для бывших сотрудников рязанская на первом месте, то мордовская где-то на четвертом. Там условия содержания похуже. Главное же: в ней крайне тяжело рассчитывать на УДО. Решение об условно-досрочном освобождении зависит от суда, но в реальности его на 80% определяет руководство ИК. В Мордовии Сугробову выйти по УДО будет гораздо сложнее», — полагает источник «Росбалта».

Причина для экстренного этапирования Сугробова до конца не ясна. Собеседники агентства, отмечают, что в рязанской колонии отбывал срок один из бывших подчиненных генерала, который дал на него показания и заключил сделку со следствием. Формально это могло послужить поводом для перевода Сугробова в другую колонию. Однако экс-сотрудник ГУЭБиПК пересекся в рязанской ИК со своим бывшим начальником всего на пару дней. Потом он вышел из колонии по УДО.

В апреле 2017 года Мосгорсуд признал бывшего руководителя главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции генерал-лейтенанта Сугробова и семерых его подчиненных виновными в организации преступного сообщества, участии в нем, превышении полномочий и провокации взяток. Всего — в 14 преступных эпизодах. Сугробов получил 22 года колонии, другие обвиняемые — 17-20 лет, Это беспрецедентно жесткое решение было обжаловано. В декабре 2017 года Верховный суд уменьшил сроки почти вдвое. Денису Сугробову наказание было сокращено до 12 лет колонии строгого режима, а его подчиненным — до 8—10 лет заключения. Через четыре года осужденные уже смогут просить об УДО.

В мордовской колонии, куда прибыл Сугробов, до недавнего времени отбывал срок бывший сотрудник РУОП Москвы Сергей Хаджикурбанов, осужденный за убийство обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской. Там он довольно быстро стал лидером среди заключенных. Однако в 2017 году в колонии сменился начальник, с которым у Хаджикурбанова не сложились отношения. Это совпало с тем, что Хаджикурбанов и его знакомые по колонии, выходцы из силовых ведомств Чечни, стали подвергаться давлению оперативных сотрудников.

От первого хотели получить информацию о «заказчиках» убийства Политковской и журналиста Пола Хлебникова, от вторых, — о неких связях с террористическими группировками. В итоге бывшие чеченские силовики стали частыми гостями в ШИЗО, а Хаджикурбанов постоянно «бунтовал», вступаясь за них. Однако вскоре и сам почти безвылазно стал пребывать в штрафных изоляторах. В результате Хаджикурбанова — как злостного нарушителя режима — перевели в другую, уже более строгую колонию.

В «Новой газете» с октября прошлого года опубликован ряд материалов, в которых уголовное дело по обвинению генералов Сугробова, Колесникова и ещё 8 оперативников «Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД России в создании организованного преступного сообщества с целью провокаций взяток, фактически сведено к противостоянию генерала МВД Сугробова с генералом ФСБ Феоктистовым. Конечно же, «белыми и пушистыми» в этих публикациях представлены сотрудники ГУЭБиПК, без которых сегодня, по мнению автора статьи, вся система борьбы с коррупцией в России - разрушена. При этом данные публикации «Новой газеты» в лучших традициях конспирологии рассчитаны не только на «широкого зрителя», но и содержат «скрытые послания» конкретным лицам, от которых зависит судьба подсудимых сотрудников полиции. В то же время, одна из статей от 24 марта 2017 года фактически содержит сведения о совершении сотрудниками ГУЭБиПК нового преступления и судебной ошибке, имеющей место по сей день.

Так, в начале публикации: Спецоперация «Буря в мундирах» (https://www.novayagazeta.ru/...etsoperatsiya-burya-v-mundirah) автор статьи отмечает, что «Гособвинение запросило для подсудимых беспрецедентно высокие сроки: от 17 до 22 лет лишения свободы».

В дальнейшем в публикации содержится «намек», что подобная беспрецедентная, по мнению автора, позиция государственного обвинителя из Генеральной прокуратуры РФ объясняется не тяжестью предъявленного обвинения ( , 19 эпизодов , около 30 потерпевших и т.д.), а одной из «ключевых ошибок», допущенной Сугробовым и Колесниковым в 2013 году, в результате которой «Сугробов заимел гарантированного врага в лице Генпрокуратуры». А именно, из-за проведённых в 2013 году оперативно розыскных мероприятий в отношении руководства Московской межрегиональной транспортной прокуратуры (ММТП), по итогам которых был задержан при получении денег начальник отдела Евдокимов Д., а также сделано предположение, что они предназначались заместителю прокурора Кехлерову М., сыну замгенпрокурора Кехлерова С.Г.

Для справки. Из приговора Мещанского районного суда Москвы от 13.12.2013 следует, что 11 марта 2013 года в ГУЭБиПК МВД обратился гр. Кидяев И. с заявлением о вымогательстве у него 5 млн рублей начальником отдела ММТП Евдокимовым Д. С собой в полицию Кидяев принёс диски с аудиозаписями разговоров, которые он записывал по собственной инициативе с февраля 2013 года. В связи с этим ГУЭБиПК были проведены оперативно розыскные мероприятия на основании разрешения Генеральной прокуратуры от 12 марта, по результатам которых 13 марта был задержан Евдокимов Д. (блестящая операция за столь короткий срок - в 3 дня). В суде оперативник ГУЭБиПК Пожилов М. и свидетель Кидяев И. показали, что впервые в полицию Кидяев пришел 11 марта 2013 года, до этой даты они друг друга не знали и никаких мероприятий не проводили, так как ГУЭБиПК никакой компрометирующей информацией в отношении сотрудников транспортной прокуратуры не обладало.

На следствии и в суде Евдокимов Д. и его защита заявляли, что со стороны полиции фактически имела место спланированная незаконная операция, которая целенаправленно проводилась ГУЭБиПК не с 11 марта, а с января-февраля 2013 года, а Кидяев был изначально направлен в январе 2013 года сотрудниками ГУЭБиПК в ММТП как агент для подстрекательства и моделирования преступления (в то время как разрешение ГП РФ на проведение ОРМ получено только 12 марта). В результате на следствии и в суде сотрудники ГУЭБиПК и Кидяев дали заведомо ложные показания, что до 11 марта друг друга не знали и совместных оперативно розыскных мероприятий не проводили.

Данный факт был подтвержден представленными суду защитой двумя заключениями специалиста в области фоноскопического исследования, и одним заключением специалиста в области лингвистического исследования (Кидяев использовал с февраля по март спецдиктофон Папирус-Микро, принадлежащий сотрудникам ГУЭБиПК и использованный ими 13 марта при проведении ОРМ после явки Кидяева в полицию и др.).

Однако суд отверг все доказательства защиты и встал на сторону полицейских, следственного комитета и гособвинителя.

И вот, спустя 4 года, в статье Новой газеты «Спецоперация «Буря в мундирах» журналист А.Сухотин сообщает (со ссылкой на неназванного сотрудника ГУЭБиПК и имеющиеся в редакции материалы ОРМ), что инициатором проведения ОРМ в отношении ММТП действительно был не явившийся с заявлением о вымогательстве гр.Кидяев, как это указано в приговоре суда, а якобы ФСБ России, а ОРМ были начаты не с 11 марта 2013 года, как это указано в приговоре, а с февраля 2013 года.

Из статьи: «По словам собеседника, в феврале 2013 года сотрудники управления «М» ФСБ получили от 6-й службы УСБ ФСБ оперативное задание - реализовать через ГУЭБиПК МВД информацию о коррупции в руководстве Московской межрегиональной транспортной прокуратуры». «По словам бывшего сотрудника ГУЭБиПК МВД, сразу после успешного задержания (Евдокимова) чекисты сообщили, что деньги предназначались и другим сотрудникам ММТП, настояв на продолжении разработки. Борис Колесников (замначальника ГУЭБиПК) откликнулся на это предложение».

Таким образом, из статьи следует, что отзывчивые сотрудники и руководители ГУЭБиПК МВД были использованы коварными оперативниками ФСБ, которые являлись инициаторами ОРМ в отношении сотрудников прокуратуры, в то время как полицейские были только простыми исполнителями.

Я так понимаю, что заказчики этой и других публикаций в Новой газете, обеляющих Сугробова и других арестованных оперативников, рассчитывают, что история о коварных ФСБ-шниках будет доведена до руководства Генеральной прокуратуры, что смягчит их участь и повлияет при вынесении приговора на размер наказания...

В то же время, фактически указанной статьёй в Новой газете автор подтвердил обоснованность позиции защиты Евдокимова Д. в суде и фактически сообщил, что основные свидетели обвинения (Кидяев и полицейский Пожилов) дали в 2013 году в Мещанском суде заведомо ложные показания, а сотрудниками ГУЭБиПК фактически было совершено ещё одно преступление – превышение должностных полномочий, выразившееся в:

Проведении с февраля 2013 года в отношении Евдокимова незаконных ОРМ в отсутствие разрешения Генеральной прокуратуры вопреки ст.42 ФЗ «О прокуратуре РФ» (получено 12 марта);

Фактическом проведении ОРМ с целью искусственного моделирования преступления и склонению Евдокимова к получению денежных средств (провокация в форме подстрекательства);

Незаконном привлечении в качестве негласного агента гр. Кидяева к проведению ОРМ с предоставлением в его распоряжение без надлежащего оформления спецтехники ГУЭБиПК – диктофона Папирус-Микро с февраля по 11 марта 2013 года.

В принципе, данные обстоятельства ничем не отличаются от других эпизодов провокационной деятельности Сугробова и его подчиненных. Схема была стандартной: выбор обьекта разработки, поиск оперативного «подхода», подвод подконтрольного коммерсанта с просьбой выполнения той или иной задачи – задержание при получении денег, документальное оформление оперативно розыскных мероприятий (сопровождавшееся фальсификациями доказательств и лжесвидетельствованием).

Учитывая, что подобная схема успешно применялась ГУЭБиПК на практике с 2011-го до 2014 года пока сотрудники полиции не попытались применить её в отношении заместителя начальника 6-го отдела 9-й службы УСБ ФСБ Демина И., остаётся только сказать спасибо сотрудникаи ФСБ, так как если бы не они, то, провокационно-подстрекательская деятельность ГУЭБиПК продолжалась бы и сегодня.

С другой стороны, применительно к делу начальника отдела ММТП Евдокимова Д., на мой взгляд, только в России возможно, что в обвинительном приговоре содержатся одни фактические обстоятельства, установленные на основании показаний сотрудников полиции, а в СМИ эти же сотрудники полиции излагают, что в действительности все происходило не так, как это описано в приговоре.

Далее, в статье Новой газеты от 24 марта указано, что «Вскоре Денис Сугробов написал Владимиру Колокольцеву докладную записку, в которой сообщил, что деньги могли предназначаться не только Евдокимову, но и якобы первому заместителю главы ММТП Мураду Кехлерову. Мурад Кехлеров - сын тогдашнего заместителя генпрокурора Сабира Кехлерова. Сведения о том, что сын заместителя генпрокурора имеет отношение к коррупции, не нашли свое подтверждение в рамках уголовного дела, однако быстро распространились в печати. Кехлеров-младший покинул ММТП. Так Сугробов получил гарантированного врага в лице Генпрокуратуры», - говорит бывший сотрудник ГУЭБиПК МВД».

Однако из опубликованной в статье фотокопии докладной записки на имя Колокольцева видно, что Сугробов делает не предположение, а утверждает, что деньги предназначались заместителю прокурора Кехлерову М. Из докладной записки: «Евдокимов после задержания подтвердил, что полученные средства предназначались для их передачи Кехлерову».

Однако Евдокимов ни после задержания, ни на следствии, ни в суде никогда не давал показаний, что деньги предназначались Кехлерову М.

Из этого следует, что Сугробов дезинформировал руководство министерства внутренних дел о конечном получателе денег, что не удивительно, учитывая предъявленное обвинение в многочисленных подстрекательствах и провокации взяток с целью повышения показателей работы, карьерного роста и присвоения высших званий.

Таким образом, в попытке обелить Сугробова и его сообщников, автор статьи в «Новой газете» фактически сообщил о новом, не учтенном следствием эпизоде превышения сотрудниками ГУЭБиПК должностных полномочий, и обвинительном приговоре, сведения в котором несоответствуют действительности, то есть об очередной судебной ошибке.

Московский городской суд приговорил бывшего главу антикоррупционного главка (ГУЭБиПК) МВД РФ Дениса Сугробова к 22 годам колонии строгого режима. Его признали виновным по нескольким статьям уголовного кодекса, среди них 210-я (организация преступного сообщества или участие в нем).

Сообщники Сугробова получили сроки от 4 до 19 лет.

Уголовное дело, в котором всего фигурируют десять человек, было возбуждено в 2010 году. В числе первых задержанных по нему был заместитель Сугробова Борис Колесников. В июне 2014 года во время допроса в Следственном комитете он выпал с шестого этажа и разбился насмерть. По официальной версии, Колесников совершил самоубийство.

Самого Сугробова задержали в мае 2014 года. Судебный процесс проходил в закрытом режиме.

"Лишить его (Сугробова) специального звания "генерал-лейтенант", – добавила судья Елена Гученкова.

Уголовное дело в отношении оперативников главка возбудили в 2014 году. По версии следствия, полицейские пытались подставить высокопоставленного сотрудника ФСБ, для чего выдали себя за бизнесменов и попытались передать ему "аванс" в 10 тысяч долларов за покровительство.

Подчиненные Сугробова создавали условия для получения чиновниками взятки, а затем предлагали им для смягчения участи нести под надзором полицейских полученную взятку конечному "бенефициару". Таким образом, считает гособвинение, оперативники превышали должностные полномочия для получения званий и наград.

Всего по делу проходят десять человек. Потерпевшими признаны 30 человек, 13 из них требуют взыскать с подсудимых в общей сложности 218 миллионов рублей. Материалы дела имеют грифы секретности и составляют почти 400 томов.

РИА "Новости"

Сугробов приговорен к 22 годам лишения свободы, Иван Косоуров – к 19 годам лишения свободы, Сергей Борисовский – к 17 годам лишения свободы, Виталий Чередниченко – к 18 годам лишения свободы, Евгений Шерманов – к 18 годам лишения свободы, Сергей Пономарев – к 17 годам лишения свободы, Андрей Назаров – к 17 годам лишения свободы, Игорь Скакунов – к 4 годам лишения свободы и Салават Муллаяров – к 20 годам лишения свободы.

Агентство "Москва"

Десятый фигурант – Борис Колесников, его уголовное преследование прекращено в связи со смертью.Сугробову и его подчиненными вменялся 21 эпизод по четырем статьям УК – организация преступного сообщества (статья 210), превышение должностных полномочий (статья 286), фальсификация доказательств (статья 303) и провокация взятки (304); в деле 30 потерпевших. По версии следствия, Сугробов провоцировал на взятки чиновников и сотрудников ФСБ.

РБК писало о том, что до задержания у Сугробова был конфликт с первым замглавы управления собственной безопасности ФСБ генералом Олегом Феоктистовым (который в прослушках сотрудников ГУЭБиПК фигурировал как "Фикус").

Двоим агентам ГУЭБиПК уже вынесли приговоры: в августе 2015 года Сергей Пирожков и Руслан Чухлиб получили четыре и четыре с половиной года колонии общего режима; они проходили по ключевому эпизоду о провокации взятки у офицера ФСБ Игоря Демина. Еще двое подчиненных Сугробова – Максим Назаров и Алексей Боднар – пошли на сделку со следствием, дали показания против бывшего начальника и получили от пяти до пяти с половиной лет.

Как отмена приговора обернулась снижением срока подсудимым вдвое

Верховный суд не стал рассматривать доводы защиты о грубейших нарушениях закона в ходе следствия по делу генерала Сугробова, признав вину подсудимых доказанной. Вместо этого судьи нашли исключительные обстоятельства в деле, чтобы вдвое скостить срок подсудимым, стоящим на своей невиновности. Защита экс-главы ГУЭБиПК утверждает, что по сути суд завуалированно признал ошибки в приговоре и пошел, на так называемую «сделку», чтобы снять напряжение вокруг приговора.

Дело генерала Сугробова оказалось в Верховном суде, потому что адвокаты подсудимых считают незаконными предварительное и судебное следствие, а также сам приговор. Об этом защитники заявляли еще в ходе суда первой инстанции, но оставшись неуслышанными, обратились в инстанцию выше.

Отсутствие провокаций и преступного сообщества
Фальсификация или преступная небрежность

Фальсификация доказательств в этом уголовном деле началась еще на стадии сбора доказательств - в начале следствия СК РФ предъявил фигурантам дела одно обвинение, а потом грубо нарушив всю следственную процедуру, изменил время и место совершения преступлений , а так же лиц эти преступления совершивших, представив в суд совершенно другие бумаги. В общей сложности в деле было подменено практически все обвинение - 211 из 213 листов, для чего подчиненным Александра Бастрыкина пришлось подгонять текст, сжимая интервалы и границы страниц.

…одному из них судья изменила режим содержания, другому пересчитала сроки, подлежащие зачету за проведенные в СИЗО месяцы…

Затем в ведомстве Юрия Чайки не усмотрели факта подделки постановления о привлечении генерала Сугробова и его подчиненных в качестве обвиняемых, сославшись на случайную небрежность, и не приняла соответствующих мер к тем следователям, которые подгоняли строки обвинения под нужное число страниц. При этом заместитель генерального прокурора Виктор Гринь закрыл глаза на откровенную подмену одного из основных документов и подписал фактически сфальсифицированное обвинительное заключение. При этом Гринь захотел, чтобы суд назначил Денису Сугробову 22 года лишения свободы .

Фото: Софья Сандурская/ПАСМИ Сажать нельзя помиловать тоже

…исключительные обстоятельства в этом деле усмотрели судьи, значение которых для правосудия перевесило важность фальсификации обвинения следователями СК и подмены приговора судьей в первой инстанции…

Общественный резонанс по такому решению в одном из самых громких коррупционных дел последнего десятилетия мог бы сравниться с расколом всей правоохранительной системы и, конечно, допустить этого было нельзя. В то же время, очевидные нестыковки оголенные защитой не позволили судьям Верховного суда оставить приговор в силе даже в рамках закрытого судебного следствия . Выход подсказал Уголовно-Процессуальный кодекс Российской Федерации. Верховный суд нашел в деле исключительные обстоятельства, связанные с целями и мотивами преступления, которых не увидел суд первой инстанции и применил к подсудимым санкции 64 статьи УК РФ, назначив наказание ниже низшего предела. Какие именно это обстоятельства мы узнать не можем потому, что обстоятельства дела засекречены, но адвокаты приоткрыли завесу тайны, объяснив странное решение суда.

Адвокаты Эдуард Исецкий и Александр Чернов.

«У нас сейчас построена судебная система с учетом того, что всего выносится примерно 0,6% оправдательных приговоров, это при том, что среднеевропейский показатель составляет до 10, 19 и до 20%. А вынесение любого подобного решения означает, безусловно, признание ошибок. Но так как вынести назад этот приговор не могут, то ищут какие-то альтернативы: управляют сроками, управляют условным сроком, ну и так далее… переквалификациями различными. Мы считаем, что это недопустимо, нужно черное называть черным, белое белым, и если есть основания для вынесения оправдательного приговора, так надо его тогда и выносить. А не скрываться за подобными решениями. Поэтому вот в этом контексте мы и не считаем, что это решение является нашей победой» , - рассказал ПАСМИ адвокат подсудимых Эдуард Исецкий.

Судебные перспективы

22 года в колонии строго режима - это целая жизнь. Когда такой срок срезают практически вдвое, большинство осужденных воспринимают это как подарок судьбы. Но только не те, кто считают себя невиновными и всеми силами пытаются доказать свою правоту. Именно поэтому адвокаты генерала Сугробова и оперативников главного антикоррупционного подразделения МВД собираются обжаловать приговор в Европейском суде по правам человека , а так же готовят надзорную жалобу в коллегию Верховного суда. Впрочем, увидеть мотивировочную часть приговора защитники смогут только через 5 дней. Именно тогда станет понятно, какие исключительные обстоятельства в этом деле усмотрели судьи, значение которых для правосудия перевесило важность фальсификации обвинения следователями СК и подмены приговора судьей в первой инстанции.

Кто оказывает психологическое воздействие на судей, прокуроров и следователей

Верховный суд РФ в Москве

Сегодня можно уверенно констатировать, что фальсификация приговоров существует ровно столько, сколько существует сам суд. История знает великое множество таких примеров из современного российского судопроизводства, начиная от дела судьи Арбитражного суда Москвы Ирины Барановой по вопросу о собственности на здание ценой в 50 млн долларов и заканчивая делом председателя Морозовского районного суда Ростовской области Андрея Сидоренко, который был осужден за вынесение заведомо неправосудного решения по уголовному делу. Фальсификации в громких процессах вскрываются крайне редко в силу повышенного внимания к ним со стороны общественности и прессы, но, оказывается, бывает и такое.

В то время пока все федеральные СМИ следят за загадочным , параллельно рассматривается более значимое дело, отражающее всю бесперспективность борьбы с коррупцией и подрывающее доверие ко всему российскому правосудию . Речь идет о приговоре генералу Сугробову и сотрудникам ГУЭБиПК МВД России, осужденным Московским городским судом к длительным срокам лишения свободы.

Приговор по этому уголовному делу может быть отменен - адвокаты осужденных подали апелляционную жалобу в Верховный суд , утверждая, что председательствующая по делу судья Елена Гученкова не только не имела права рассматривать дело генерала Сугробова, но и грубо нарушила российское законодательство , подменив целый ряд обстоятельств в резолютивной части приговора с момента оглашения до момента выдачи копий приговора осужденным. Но обо всем по порядку.

Следствие СКР: вместо уголовного дела — замечание

Александр Бастрыкин может ставить рекорды по числу нарушений УПК, допущенных его подчиненными в ходе следствия по делу экс-начальника антикоррупционного главка МВД Дениса Сугробова. Причем многие из этих нарушений эксперты называют недопустимыми.

Так, находясь под арестом, генерал Сугробов получает в СИЗО постановление о привлечении в качестве обвиняемого , где детально описаны вменяемые ему преступления: организация преступного сообщества, провокация взятки и превышение должностных полномочий - 19 эпизодов. Следствие объявило об окончании сбора доказательств и начале ознакомления с делом. Копия данного постановления была предоставлена следователями в Московский городской суд. Адвокаты изучили материалы и нашли ряд откровенных подмен и нестыковок в постановлении. После чего на очередном продлении ареста следователями была представлена в суд копия совсем иного постановления , в котором хотя формально и осталось то же количество преступлений и их квалификация, но текст был изменен - время, место совершения преступлений и лиц, их совершивших, то есть то, что нужно было доказать. В итоге было подменено практически все обвинение - 211 из 213 листов, для чего следователям пришлось подгонять текст, сжимая интервалы и границы. А поскольку этот документ не может быть изменен в ходе следствия иначе как через предъявление нового обвинения, налицо превышение следователем должностных полномочий , считают адвокаты Сугробова. А это уже основание для возврата дела прокурору, так как суд ограничен пределами только предъявленного обвинения.

За похожие преступления, кстати, по ст. 286 УК РФ были осуждены следователь МВД Илья Никитин, следователь ОВД Артем Кобылко. Идет суд по делу следователя Хорошевского межрайонного отдела СК РФ Константина Крутилина.

Денис Сугробов

Когда незаконные действия подчиненных Александра Бастрыкина по подмене обвинения невозможно было скрыть, то выход нашли: вместо привлечения к уголовной ответственности глава СКР объявил замечание одному нерадивому следователю. Причем наказание досталось командированному в СКР сотруднику, а служебная проверка установила, что он случайно запутался и распечатал черновой вариант обвинения, и так для каждого из десятерых обвиняемых.

Обвинение Генпрокуратуры - надзор за фальсификацией

Факт подделки постановления о привлечении в качестве обвиняемого должно было выявить ведомство Юрия Чайки , где имелась копия этого документа, и принять соответствующие закону меры. Однако, заместитель генерального прокурора Виктор Гринь закрыл глаза на откровенную подмену основного документа следователями Следственного комитета и подписал фактически фальсифицированное обвинительное заключение, не исключено, что в обмен на лояльность Следственного комитета по «делу прокуроров». При этом Гринь затребовал у суда назначить Денису Сугробову 22 года лишения свободы.

Говорить о том, что он со своими подчиненными просто не заметил подлога по резонансному делу, не приходится: еще в январе 2016 года на предварительном слушании каждый из подсудимых обращал внимание на подтасовки материалов дела , предъявляя суду те постановления, которые им были вручены следователем в СИЗО. Об этом также говорили адвокаты на протяжении всего судебного следствия и во время прений сторон.

Мосгорсуд - судим несмотря на конфликт интересов

Кстати о судье. Елена Гученкова в принципе не имела права рассматривать дело Сугробова. Дело в том, что пытаясь доказать, а как поясняют адвокаты, выдумать состав 210 статьи УК, следствию пришлось объединять расследования, по которым работали оперативники ГУЭБиПК, в одно общее дело. И в одном таком деле, по поимке за взятку бывшего сити-менеджера Смоленска Константина Лазарева, именно судья Елена Гученкова выносила постановление о продлении ареста экс-градоначальника, в котором разрешала вопрос об обоснованности его уголовного преследования. Получается, что в одном деле Гученкова посчитала неопровержимыми основания о содержании под стражей обвиняемого в получении взятки, а в другом признала его потерпевшим , в том числе из-за содержания его под стражей - и все по одному и тому же эпизоду. Быть такого, естественно, не должно, а судья Гученкова не имела права рассматривать дело Сугробова, так как сама, по сути, выражаясь юридическим языком, «свидетель обстоятельств, подлежащих доказыванию». Но в нашем правосудии можно все.

Но самое интересное в этом деле то, что арест Лазарева, если верить обвинению, был осуществлен в результате психологического давления на следователей, прокуроров и судей. Получается вообще некрасиво по отношению к российскому правосудию: судья, которая поддалась психологическому воздействию Сугробова, его же и осудила на 22 года. Тут возникает вопрос: если судья поддается психологическому воздействию, то следствием чьего психологического воздействия стал приговор Сугробову?

При этом важно отметить, что Конституционный суд 14 ноября 2017 года в своем постановлении однозначно дал понять, что если судья ранее высказал позицию о законности и обоснованности уголовного преследования обвиняемого, то эта позиция ограничивает свободу судьи и его независимость при дальнейшем производстве по делам, связанным с последствиями прекращения уголовного преследования в отношении такого лица. В таком случае судья вынужден проводить переоценку доказательств, однако, в силу конфликта интересов имеются оправданные сомнения в способности такого судьи объективно и непредвзято разрешить дело. Судья вынужден подвергать критике принятые им же решения, что идет вразрез с требованием справедливости .

Приговор - судья под постоянным воздействием

Это очевидно при сопоставлении приговоров - оглашенного и выданного на руки. Дело было засекречено, соответственно суд 27 апреля этого года огласил только вводную и резолютивную части. Мотивировочную - нет. Текст приговора был вручен адвокатам через 20 дней. Это нарушение УПК, но к таким нарушениям все привыкли, суть не в этом.

Фото: Софья Сандурская/ПАСМИ

Главный фокус заключается в том, что когда адвокаты сопоставили оглашенную в заседании версию приговора с той, что им выдали через 20 дней, то увидели, что они отличаются друг от друга . А если сказать проще - наказание в итоговом варианте было изменено: каждому из осужденных добавился дополнительный вид наказания, одному из осужденных судья изменила режим содержания, другому пересчитала сроки, подлежащие зачету за проведенные в СИЗО, изменила виды имущества, с которых снят арест, добавились целые абзацы текста. Правду говорят: наш суд — самый «гуманный» суд в мире.

Журналисты ПАСМИ лично присутствовали при оглашении приговора и сравнили запись с копией его резолютивной части, имеющейся в распоряжении адвокатов.

И этой малой толики из многочисленных нарушений хватило бы для отмены приговора в Верховном суде и отправки дела на новое рассмотрение при объективной проверке приговора и уголовного дела. Что сейчас и пытаются доказать адвокаты, утверждая, что подмена таких важных деталей в приговоре была возможна только в результате нарушения тайны совещательной комнаты . А это уже безусловное основание для отмены приговора.

Есть несколько примеров отмены приговоров из-за нарушения тайны совещательной комнаты: уголовное дело в Башкирии, решение мирового судьи в городе Новотроицке Оренбургской области, решение по гражданскому делу Промышленного районного суда Самары, отмена приговора по уголовному делу Верховным судом республики Карелия и многие другие.

Отмена приговора Денису Сугробову - это вопрос объективности и законности.

Возможные версии преследования, нестыковки и абсурдность предъявленных обвинений сотрудникам ГУЭБиПК читайте в « ».