Виды и формы соучастия в преступлении. Группа лиц по предварительному сговору Предварительный сговор пленум

Организованной группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ).

Из данного определения следует, что характерными признаками организованной группы являются устойчивость и предварительная объединенность членов группы на совершение одного или нескольких преступлений.

Устойчивость характеризуется наличием достаточно постоянных связей между членами группы и специфическими индивидуальными формами и методами деятельности. В судебной практике в качестве показателей устойчивости выделяются:

– высокая степень организованности;

– стабильность костяка группы и её организационной структуры, которая позволяет соучастникам рассчитывать на взаимную помощь и поддержку друг друга при совершении преступления, облегчает взаимоотношения членов группы и выработку методов совместной деятельности;

– наличие своеобразных, индивидуальных по характеру форм и методов деятельности, находящих свое отражение в особой методике определения объектов, способах ведения разведки, специфике способов совершения преступления и поведения членов группы, обеспечении прикрытия и т.д.;

– постоянство форм и методов преступной деятельности, которые нередко являются гарантом надежности успешного совершения преступления, поскольку сводят до минимума вероятность ошибок участников в случаях непредвиденных ситуаций. О постоянстве могут свидетельствовать также устойчивое распределение обязанностей среди членов группы, использование специальных форм одежды и специальных опознавательных знаков (жетонов, жезлов, повязок) и т.д.

Согласно п. 7 ст. 35 УК РФ Совершение преступления организованной группой влечет более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом.

Предварительная объединенность членов организованной группы означает, что её участники не просто договорились о совместном совершении преступления, что характерно для лиц по предварительному сговору, но достигли объективной и субъективной общности в целях совместного совершения одного, чаще нескольких преступлений, причем нередко разнородных.

Участники организованной группы могут выполнять роль исполнителей преступления, но могут и не принимать непосредственного участия в выполнении объективной стороны преступления, что чаще всего и происходит. Члены группы для того и организуютя, чтобы объединение происходило путем четкого распределения функций по совершению преступлений. Все соучастники с момента вступления в организованную группу становятся её членами независимо от места и времени совершения преступления и характера фактически выполняемых ролей признаются соисполнителями.

Иная точка зрения была высказана Р.Р. Галиакбаровым, который считает, что эта практика ведет к необоснованному расширению пределов ответственности, переводу фактически пособнических действий (сложное соучастие) в разряд исполнения преступления в составе организованной группы.

Согласно ч. 2 ст. 34 УК РФ они несут ответственность по статье Особенной части, предусматривающей ответственность за совершенное преступление, без ссылки на ст. 33 УК РФ. В этом случае законодатель обоснованно переносит центр тяжести ответственности с роли каждого соучастника на оргпнизованный характер совершения преступления.

В Особенной части УК совершение преступления организованной группой признпется особо квалифицирующим обстоятельством значительного ряда преступлений (против собственности, в сфере экономической деятельности, против общественной безопасности). В тех случаях, когда организованная группа не предусматривается в Особенной части как квалифицирующий признак, их организаторы в случаях пресечения их деятельности на стадии создания организованной группы несут ответственность за те преступления, для совершения которых она создана (ч. 6 ст. 35УК РФ). Совершение преступления организованной группой в соответствии с пунктом «в» ст. 63 УК РФ является обстоятельством, отягчающим наказание.

Организованная группа как форма соучастия характеризуется гораздо более выским уровнем совместности действий в совершении преступления, что придает ей большую опасность по сравнению с группой лиц по предварительному сговору. Основным признаком организованной группы, отличающей ее от группы лиц по предварительному сговору, является устойчивость. Законодатель не объясняет содержание этого признака. По мнению некоторых ученых, определяющим признаком организованной группы, характеризующим ее устойчивость, является наличие организатора или руководителя группы, поскольку организатор создает группу, осуществляет подбор соучастников, распределяет роли между ними, устанавливает дисциплину и т.п., а руководитель обеспечивает направленную и слаженную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участника.

Анализ следственной и судебной практики свидетельствует о том, что в последние годы организованная преступность стала принимать в России все более профессиональный характер, являясь тревожной реальностью нашей повседневной жизни и серьезной проблемой, посягающей на основы национальной безопасности, стабильность общества, конституционные права и свободы граждан.

Необходимо отметить, что в первом полугодии 2009 года криминальная обстановка в стране несколько стабилизировалась, по некоторым видам преступлений произошло снижение. За указанный период зарегистрировано 1574,6 тысяч преступлений (-7,1% к АППГ). Произошло снижение количества выявленных правоохранительными органами следующих преступлений, совершенных организованной группой: краж (-4,2 %), мошенничеств (-29,9%), контрабанды (-14,1%), грабежей (-25,9%), разбоев (-22,4%), присвоения или растраты (-38,7%), вымогательств (-32,5%), бандитизма (-23,4%), а также деяниям, связанных с незаконным оборотом оружия (-19,8%).

Вместе с тем не удалось достаточно стабилизировать наиболее опасные формы противоправных деяний - таких как организованная преступность. Всего за истекший период следователями органов внутренних дел в системе МВД России окончено производством 20,3 тысячи уголовных дел, совершенных организованной группой или преступным сообществом.

Возросло количество оконченных расследованием преступлений, совершённых организованной группой: о террористических актах (+66,7%), организации преступных сообществ (+2,7%), хулиганстве (+50%), а также преступных деяний, связанных с незаконным оборотом наркотических средств (+16,9%) (по данным, полученным с сайта www.nacbez.ru , статья «Особенности расследования уголовных дел об организованной преступной деятельности и коррупции в МВД»).

организованная группа преступность уголовный

Первой формой соучастия выступает группа лиц без предварительного сговора. Обычно такая форма соучастия образуется при присоединении соучастников к уже совершающемуся посягательству. При этом умысел всех соучастников должен быть направлен на причинение одного и того же преступного вреда (смерти, материального ущерба и т.д.). Все соучастники при этом полностью или частично выполняют объективную сторону преступления, их действия находятся в прямой причинной связи с причинением преступного вреда. Вследствие этого они признаются соисполнителями преступления.

Группа лиц по предварительному сговору имеет место, когда между соучастниками преступления до начала непосредственного исполнения преступления состоялась предварительная договорённость в любой форме (устной, письменной, жестовой, электронной). Сговор должен состояться хотя бы незадолго до начала преступления и может касаться места, времени, способа совершения преступления. Участие в совершении преступления может осуществляться как в форме соисполнительства, так и с распределением ролей (выделением пособников, подстрекателей, организаторов).

Организованной группой является устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Группа создаётся до совершения этих преступлений путём предварительного сговора её участников, который может предполагать как направленность на совершение конкретных деяний, так и ориентацию на общее направление преступной деятельности. Устойчивость группы предполагает особый вид субъективной связи, характеризующийся повышенной прочностью; устойчивая группа является более сплочённой, более опасной, чем неустойчивая. Устойчивость должна быть основана на ранее имевшихся у участников группы прочных личных и служебных связей, на их криминальном профессионализме; показателями устойчивости могут служить длительность или многоэпизодность преступной деятельности, наличие у группы технических средств совершения преступления, тщательная подготовка к совершению преступления с распределением ролей между соучастниками. Создание организованной преступной группы в определённых случаях само по себе может рассматриваться как уголовно наказуемое деяние, независимо от того, успела ли группа совершить хотя бы одно преступление. Например, по Уголовному кодексу РФ создание вооружённой организованной преступной группы воспринимается как бандитизм (ст. 209 УК РФ).

44. Понятие и признаки множественности преступлений. Формы множественности .

Множественностью преступлений признается совершение одним лицом двух и более преступных деяний, каждое из которых является самостоятельным преступлением и сохраняет свое юридическое значение. Уголовный закон не содержит понятие множественности, в ст. ст. 17 - 18 УК РФ закреплены лишь её виды. Исходя из смысла указанных норм, можно выделить отличительные признаки множественности преступлений. Она характеризуется тем, что˸ а) каждое из деяний должно содержать в себе самостоятельный состав преступления; б) все деяния сохраняют за собой правовые последствия. Все преступления, составляющие множественность, должны быть совершены одним и тем же лицом; при этом не имеет значения, какую из преступных ролей данное лицо исполняло в конкретных деяниях˸ исполнителя, организатора, пособника или подстрекателя. Не учитываются также деяния, по которым истёк срок давности привлечения к уголовной ответственности. В законодательстве РФ при множественности преступлений наказание назначается отдельно за каждое преступление, после чего определяется единая окончательная мера наказания. В некоторых странах мира (например, в США) применяется отдельное отбывание наказания за каждое преступление путём их простого сложения; общий срок наказания в таких случаях может составлять десятки и даже сотни лет. Уголовным законом закреплены следующие формы множественности (ст. 17-18 УК)˸ - совокупность преступлений; - рецидив преступлений.

Понятие группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Понятие группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы." 2015, 2017-2018.

Данный признак квалифицирует совершение преступлений против собственности, предусмотренных п. "а" ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 160, п. "а" ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162, п. "а" ч. 2 ст. 163, п. "а" ч. 2 ст. 164 (совместно с признаком организованной группы), п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ.

Понятие группы лиц, совершивших преступление по предварительному сговору, дано в ч. 2 ст. 35 УК РФ: "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления".

Применительно к посягательствам на собственность этот признак неоднократно раскрывался Верховным Судом СССР. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. N 4 говорилось: "Под хищением, совершенным по предварительному сговору группой лиц, следует понимать такое хищение, в котором участвовали двое и более лиц, заранее договорившихся о совместном его совершении" (п. 12). В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. N 11 отмечалось: "Кражу, грабеж, разбойное нападение, мошенничество и вымогательство следует считать совершенными по предварительному сговору группой лиц, если в преступлении принимали участие двое или более лиц, заранее договорившихся о совместном его совершении" (п. 6.1).

Раскрывается этот признак и в действующих постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, о чем будет сказано ниже. Здесь приведу толкование анализируемого признака только в одном из постановлений - постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51. Оно опирается на приведенное выше положение УК РФ и, на мой взгляд, безупречно по сравнению с толкованием такого же признака для кражи, грабежа и разбоя: "В соответствии с частью 2 статьи 35 УК РФ мошенничество, присвоение или растрата считаются совершенными группой лиц по предварительному сговору при условии, что в этих преступлениях участвовали два и более лица, заранее договорившиеся о совместном их совершении.

При рассмотрении дел об указанных преступлениях, совершенных двумя и более лицами, суду надлежит выяснить, какие конкретно действия, непосредственно направленные на исполнение объективной стороны этих преступлений, выполнял каждый из соучастников. Кроме того, суду надлежит исследовать в судебном заседании и указать в приговоре доказательства, подтверждающие вину каждого из исполнителей и иных соучастников (организаторов, пособников, подстрекателей)".

Выделяют следующие признаки группы лиц, совершивших преступление по предварительному сговору:

1) группа должна состоять по меньшей мере из двух человек, являющихся субъектами преступления;

2) участники группы должны совершить преступление совместно;

3) между лицами, входящими в группу, должен состояться предварительный сговор о совместном совершении преступления. Рассмотрим их подробно.

1. Группа должна состоять по меньшей мере из двух человек, являющихся субъектами преступления (количественный признак). Максимальный состав группы законом не ограничен. Важным в характеристике этого признака является указание на то, что все входящие в группу лица должны быть субъектами преступления, т.е. быть вменяемыми и достигшими возраста уголовной ответственности. В том случае, если преступление совершено двумя лицами, один из которых не достиг возраста уголовной ответственности, группа лиц вменена в вину взрослому участнику содеянного быть не может; он привлекается к ответственности за преступление, не отягощенное квалифицирующими признаками, и при необходимости по ст. 150 УК РФ за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления.

В уголовно-правовой науке с этим положением согласны не все. Отдельные авторы утверждают, что группа может быть образована и лицами, некоторые из которых не достигли возраста уголовной ответственности, например 16- и 13-летними. Так, В.В. Векленко пишет: "Кража признается совершенной по предварительному сговору группой лиц и в тех случаях, когда отсутствует соучастие.

Если лицо, обладающее признаками субъекта, совершает кражу по предварительному сговору совместно с лицом, которое не может быть субъектом преступления, например, по возрасту, то оно несет ответственность за совершение кражи по предварительному сговору группой лиц". В более поздней своей работе В.В. Векленко предлагает сформулировать следующее общее правило квалификации, распространив его на все преступления: "Действия лица следует квалифицировать как совершенные группой независимо оттого, по каким основаниям другие участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности или были от нее освобождены".

Такие разъяснения давались ранее и верховными судами по различным категориям уголовных дел, например по грабежу и разбою, по изнасилованию. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 марта 1966 г. N 31 "О судебной практике по делам о грабеже и разбое" говорилось: "Действия участника разбойного нападения или грабежа, совершенные по предварительному сговору группой лиц, подлежат квалификации соответственно по ч. 2 ст. 145, п. "а" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления в силу ст. 10 УК РСФСР или по другим предусмотренным законом основаниям не были привлечены к уголовной ответственности" (п. 19); в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. N 4 "О судебной практике по делам об изнасиловании" указывалось: "Действия участника группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР, или по другим предусмотренным законом основаниям" (п. 9).

В настоящее время приняты новые постановления по судебной практике по кражам, грабежам и разбоям (2002 г.) и по изнасилованию и насильственным действиям сексуального характера (2004 г.). И если в последнем повторяются положения о квалификации содеянного несколькими лицами (в числе которых были лица, не являющиеся субъектами) как группового преступления, то в постановлении 2002 г. на момент принятия предложено решение, которое нельзя было признать безупречным.

С одной стороны, в п. 12 постановления появилось очень важное и правильное положение, согласно которому "в случае совершения кражи несколькими лицами без предварительного сговора их действия следует квалифицировать по пункту "а" части второй статьи 158 УК РФ по признаку "группа лиц", если в совершении этого преступления совместно участвовало два или более исполнителя, которые в силу статьи 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное".

С другой стороны, Пленум 2002 г. говорил только о простой группе, которая была исключена из числа квалифицирующих признаков тайного хищения Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ, не упоминая при этом о группе лиц по предварительному сговору. Подобное решение давало повод для широкого толкования возраста и вменяемости лица, входившего в группу лиц по предварительному сговору.

Однако действующий уголовный закон не содержал и не содержит оснований для такого толкования признака группы лиц. Участвовать в преступлении могут только лица, вменяемые и достигшие возраста уголовной ответственности. Обращает на себя внимание, что и представитель приведенной позиции В.В. Векленко оговаривается, что в этом случае нет соучастия. Хотелось бы, однако, заметить, что в уголовном законе группа лиц, совершивших преступление по предварительному сговору, фигурирует только как форма соучастия; другого понятия группы в УК РФ не существует.

Верно отмечает Г.Н. Борзенков: "Поскольку группа является формой соучастия, совершение хищения одним субъектом при участии других лиц, не отвечающих признакам субъекта, не образует данного квалифицирующего признака. Сознательное использование действий малолетнего или невменяемого означает опосредованное исполнительство". Очень образно пишет по этому поводу и А.И. Бойцов: "С равным успехом можно рассматривать в качестве "предварительного сговора группы лиц" соглашение вора и отмычки, объединение мошенника и подложного документа, союз разбойника и кистеня".

Единственное, что нужно, безусловно, признать, - это повышенную во многих случаях (хотя далеко не всегда) по сравнению с единичным исполнением преступления степень общественной опасности деяния, совершенного группой лиц, которая юридически группой не является. Вполне возможно, что это должно найти отражение в уголовном законе, в его Общей части. Однако вопрос, в какой форме это лучше сделать, - это предмет для широкого обсуждения как теоретиков, так и практиков.

В 2007 г. спорное положение было из постановления Пленума Верховного Суда РФ 2002 г. исключено и п. 12 изложен в другой редакции: "Действия лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, следует квалифицировать по соответствующим пунктам статей 158, 161 и 162 УК РФ по признакам "группа лиц по предварительному сговору" или "организованная группа", если в совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполнителя, которые в силу статьи 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное.

Учитывая, что законом не предусмотрен квалифицирующий признак совершения кражи, грабежа или разбоя группой лиц без предварительного сговора, содеянное в таких случаях следует квалифицировать (при отсутствии других квалифицирующих признаков, указанных в диспозициях соответствующих статей Уголовного кодекса Российской Федерации) по части первой статьи 158, части первой статьи 161 либо части первой статьи 162 УК РФ. Постановляя приговор, суд при наличии к тому оснований, предусмотренных частью первой статьи 35 УК РФ, вправе признать совершение преступления в составе группы лиц без предварительного сговора обстоятельством, отягчающим наказание, со ссылкой на пункт "в" части первой статьи 63 УК РФ".

Удивительно, что суды до сих пор иногда усматривают признак группы лиц по предварительному сговору в том случае, когда группу составляют совершеннолетний и лицо, не достигшее возраста уголовной ответственности.

Так, в обзоре кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Тульского областного суда за IV квартал 2008 г. есть интересный пример о хищении мобильного телефона, который разбирается в связи с оценкой насилия в грабеже. Не касаясь этого детально, приведу суть дела. Районный суд признал Б. виновным в грабеже, совершенном группой лиц по предварительному сговору с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья (п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ), а также в вовлечении несовершеннолетнего в совершение тяжкого преступления путем обещаний.

В судебном заседании Б., не отрицая свою вину в открытом хищении имущества потерпевшей, утверждал, что решил совершить хищение сотового телефона и сообщил об этом следовавшему с ним малолетнему К. При этом помощи у него не просил, а тот по своей инициативе подошел к потерпевшей сзади и накинул на ее голову жилетку, после чего Б. завладел мобильным телефоном потерпевшей; "отрицал наличие сговора с несовершеннолетним", факт применения насилия к потерпевшей.

Малолетний К., который именуется в обзоре как свидетель, подтвердил, что Б. лишь предложил похитить мобильный телефон, а он подумал, что похищенный телефон они впоследствии продадут и деньги поделят пополам. Он накинул на голову потерпевшей жилетку, а Б. выхватил из ее руки мобильный телефон, после чего они скрылись с места происшествия. Согласно приведенным в приговоре показаниям потерпевшей Б. и К. подошли к ней, К. схватил ее сзади, а Б. попытался выхватить из ее руки мобильный телефон. В результате действий К. она упала на колени, а затем на правое бедро и выронила телефон, который подобрал Б.

Далее судебная коллегия по уголовным делам Тульского областного суда отмечает в обзоре следующее: "Суд фактически не дал оценки тому обстоятельству, что показания потерпевшей и свидетеля свидетельствуют лишь о том, что грабеж Б. совершил по предварительному сговору с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, и не подтверждают выводы о наличии предварительного сговора о применении насилия в процессе грабежа и о вовлечении малолетнего лица в совершение тяжкого преступления путем обещаний. Поскольку других доказательств в подтверждение своих выводов суд в приговоре не привел, суд кассационной инстанции пришел к необходимости отмены приговора суда в части, а также исключению из приговора осуждения Б. по пункту "г" части 2 ст. 161 УК РФ".

Таким образом, ни суд, ни судебная коллегия не усомнились в том, что Б. должен быть осужден за грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору; квалификация действий Б. в этой части была подтверждена. Конечно, здесь наблюдается нарушение уголовно-правовых норм о соучастии, приведшее к постановке неправосудного приговора.

2. Участники группы должны совершить преступление совместно. Этот качественный признак означает, что все лица, входящие в группу, должны быть соисполнителями. Соисполнительство, в свою очередь, предполагает, что лица совершают действия, входящие в объективную сторону состава преступления. При этом необязательно, чтобы каждый выполнил всю объективную сторону совместно с другими. Достаточно, чтобы в пределах действий, описанных в диспозиции конкретной статьи, лицо совершило вместе с другими лицами какую-либо ее часть, например, осуществило взлом двери в жилище (т.е. проникновение в него), в то время как другие изъяли имущество (для хищения).

З.А. Незнамова говорит о двух видах соисполнительства: параллельном и последовательном. При параллельном "все участники группы параллельно во времени и пространстве выполняют объективную сторону хищения полностью или частично. При последовательном (что более распространено) объективная сторона хищения делится участниками группы на несколько этапов и каждый из соучастников выполняет свой этап".

Такое понимание этого признака группы лиц по предварительному сговору есть ныне в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51: "При рассмотрении дел об указанных преступлениях, совершенных двумя и более лицами, суду надлежит выяснить, какие конкретно действия, непосредственно направленные на исполнение объективной стороны этих преступлений, выполнял каждый из соучастников".

В то же время следует отметить, что в уголовно-правовой литературе встречается очень широкое и, на мой взгляд, не основанное на законе понятие объективной стороны хищения. Так, О.Ф. Шишов полагал, что к соисполнительству, в частности, нужно относить и действия тех лиц, "кто транспортирует похищенное". Однако транспортировка похищенного, как правило, лежит за пределами оконченного преступления и к объективной стороне и к соисполнительству отнесена быть не может.

Такое разъяснение было дано Президиумом Верховного Суда РФ по делу Д. (постановление N 1060п99): "По смыслу уголовного закона в случае совершения разбоя с проникновением в жилище по предварительному сговору группой лиц при отсутствии признаков организованной группы действия лиц, осведомленных о цели участников нападения и оказавших им содействие в доставке их к месту совершения преступления и обратно, но не помогавших в непосредственном проникновении в жилище или изъятии имущества, подлежат квалификации как соучастие в преступлении в форме пособничества".

Д., зная о намерении участников разбойного нападения завладеть чужим имуществом, доставил их на автомашине к месту, где планировалось совершение преступления, и согласно договоренности, дожидался их возвращения, после чего с похищенным отвез участников нападения обратно. В связи со сказанным Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Д. с п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Точно так же не может быть признано соисполнительством выполнение охранных функций на месте совершения преступления; обеспечение "безопасности" преступников, изымающих чужое имущество (такую позицию занимают Г.Н. Борзенков, А.И. Бойцов и Э.С. Тенчов, А.Н. Игнатов, Г.Л. Кригер, И.Ю. Малькова и др.). Разделявший такую позицию Б.В. Волженкин отмечал: "Так, соисполнителями кражи с проникновением в жилище будут и тот преступник, кто выносил вещи из квартиры, и тот, кто взламывал дверь, и тот, кто оставался на лестничной площадке, обеспечивая безопасность соучастников". Автор полагал, что "действия преступников, непосредственно на месте обеспечивающих тайный способ изъятия, входят в объективную сторону состава хищения".

В отношении двух первых лиц, названных Б.В. Волженкиным, сомнений нет; они - члены группы лиц, действующие по предварительному сговору. Однако в отношении третьей категории - лица, обеспечивавшего безопасность хищения, это, на мой взгляд, совершенно неправильно. Более того, именно к такому выводу приводит и знакомство с п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. N 11, на который ссылался Б.В. Волженкин. В нем указано: "При квалификации кражи с проникновением в жилище, совершенной группой лиц следует иметь в виду, что действия виновного, который не проникал в жилище, но согласно договоренности о распределении ролей участвовал во взломе дверей, запоров, решеток в окнах либо выполнял в процессе совершения кражи иные действия, связанные с проникновением другого лица в жилище либо изъятием имущества оттуда (выделено мной. - Н.Л.), являются соисполнительством.

Содействие совершению кражи с проникновением в жилище советами, указаниями, предоставлением средств, заранее данным обещанием скрыть следы преступления, приобрести или сбыть похищенное, а также устранением препятствий, не связанным с оказанием помощи в непосредственном проникновении или изъятии имущества из жилища (выделено мной. - Н.Л.), надлежит квалифицировать как соучастие в такой краже в форме пособничества". Лицо, обеспечивающее безопасность места совершения хищения, не совершает никаких действий по изъятию и (или) обращению имущества. Подобные действия не являются необходимым элементом изъятия имущества, и, следовательно, не входят в объективную сторону хищения.

Их совершение должно признаваться пособничеством и требует применения ст. 33 УК РФ при квалификации. Интересно, что чуть выше в этом же самом тексте и сам Б.В. Волженкин иначе (и правильно, на мой взгляд) трактовал объективную сторону соисполнительства, указывая, что соисполнители могут выполнять различные функции, но должны участвовать в тайном изъятии и обращении имущества в свою пользу. Этого, разумеется, нет в ситуациях охраны места происшествия.

Выполнение лицами других ролей (подстрекателя, пособника, организатора) не может рассматриваться как обстоятельство, дающее основание для вменения анализируемого квалифицирующего признака (в отсутствие других соисполнителей) и квалифицируется как соучастие в хищении с использованием ст. 33 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ в определении по делу А. и Р. указал: "Если одно лицо признано исполнителем кражи, а второе - подстрекателем и пособником, то их действия не могут квалифицироваться по признаку "совершение преступления по предварительному сговору группой лиц". Суть дела такова: Р., хорошо знавший А. и то, что последний на вверенной ему автомашине КамАЗ доставляет комбикорм на птицефабрику, обратился к нему с просьбой достать ему комбикорм. А. привозил похищенный комбикорм в гараж Р., который перегружал его в автомашину, увозил и продавал гражданам.

Судом установлено, что А. с птицефабрики похитил 11 890 кг комбикорма, а при пособничестве Р. - 5390 кг. Президиум Верховного Суда РФ справедливо отметил, что А. являлся исполнителем преступления, а Р. - пособником. При таких обстоятельствах в их действиях отсутствует квалифицирующий признак "совершение преступления по предварительному сговору группой лиц".

Точно так же по делу Г. и М. Президиум Верховного Суда РФ отметил: действия осужденных по эпизоду разбойного нападения необоснованно квалифицированы по признаку совершения преступления по предварительному сговору группой лиц. Установлено, что М. предложила Г. совершить разбойное нападение на потерпевшую в целях завладения ее имуществом. Г. согласился и нанес потерпевшей Х. множественные удары поленом по голове, а затем кочергой и топором по различным частям тела. Смерть потерпевшей Х. наступила на месте происшествия в результате закрытой черепно-мозговой травмы. Завладев имуществом потерпевшей на сумму 16 480 руб., Г. и М. скрылись с места происшествия.

Суд первой инстанции квалифицировал действия Г. по п. "з" ч. 2 ст. 105 и п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ, М. - по ч. 5 ст. 33 и п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ. Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения. Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия М. на ч. 4 ст. 33 и ч. 2 ст. 162 УК РФ (в редакции от 21 июля 2004 г.) и исключил из осуждения Г. по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ квалифицирующий признак разбоя "группой лиц по предварительному сговору", поскольку М. только предложила Г. совершить нападение на потерпевшую в целях хищения ее имущества, непосредственного участия в нападении она не принимала.

Исполнителем преступления был один Г., а М. принимала участие в разбое в форме пособничества, выразившегося в том, что она предложила Г. совершить нападение на Х. Предложение о совершении разбойного нападения в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 33 УК РФ следует признать подстрекательством к совершению преступления. По смыслу закона при наличии одного исполнителя и другого лица, являющегося подстрекателем к совершению преступления, действия осужденных не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

Приведенные определения Президиума Верховного Суда РФ типичны для судебной практики по делам о хищении, да и не только по ним. В уголовно-правовой науке тем не менее имеются ученые, не согласные с такой позицией. Так, С.М. Кочои полагает, что "ограничение формы соучастия в п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ соисполнительством не основано на законе", поскольку является обязательным признаком только простой группы, предусмотренной ч. 1 ст. 35 УК РФ.

Больше того, после внесения последних изменений - от 23 декабря 2010 г. - в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 есть основания полагать, что на такую же позицию переходит и Верховный Суд РФ. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. N 31 "Об изменении и дополнении некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам" из постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 исключен абзац первый п. 12 (п. 2 постановления 2010 г.).

В этом абзаце указывалось: "Действия лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, следует квалифицировать по соответствующим пунктам статей 158, 161 и 162 УК РФ по признакам "группа лиц по предварительному сговору" или "организованная группа", если в совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполнителя, которые в силу статьи 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное".

Объяснений такой поправки Пленум не дает. Очевидно, что она внесена для того, чтобы поменять практику соответствующей квалификации. Но единственное, что тут можно поменять, не нарушая откровенно уголовного закона, - это положение о необходимости соисполнительства в группе лиц по предварительному сговору и организованной группе. И если по толкованию организованной группы с этим еще можно согласиться, и то с оговорками, то с толкованием группы лиц по предварительному сговору согласиться нельзя категорически.

Думаю, что здесь имеет место неверное толкование норм Общей части УК РФ. Статья 34 УК РФ, регламентирующая вопросы ответственности соучастников преступления, в ч. 2 предусматривает положение, согласно которому действия всех соучастников, кроме соисполнителей, квалифицируются со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Если встать на позицию, занимаемую С.М. Кочои (и, видимо, Пленумом Верховного Суда РФ), мы должны будем признать необходимость квалификации действий лиц, входящих в группу, в зависимости от их роли, - или со ссылкой на ст. 33 УК РФ, или без нее. Соответственно, для соисполнителей мы признаем достаточность квалификации по анализируемому отягчающему ответственность признаку; для других соучастников отметим ее недостаточность.

Таким образом, последние остаются как бы за пределами группы, даже если толковать содержание действий членов группы широко. Что касается разницы, которая якобы имеется в формулировках ч. 1 и 2 ст. 35 УК РФ, то она вызвана, на мой взгляд, вовсе не разным понятием соучастия в группе без сговора и группе со сговором, а интересами законодательной техники. Понятие группы лиц в преступлении уже дано законодателем в ч. 1 ст. 35 УК РФ, и в ч. 2 статьи он, не повторяя сказанного, делает упор только на отличительных признаках группы лиц, совершивших преступление по предварительному сговору. Г.Н. Борзенков справедливо указывает: "Сопоставление ч. 2 с ч. 1 ст. 35 УК РФ позволяет сделать вывод, что данный признак предполагает наличие двух или более исполнителей (выделено мной. - Н.Л.), заранее договорившихся о хищении".

Позиция Пленума Верховного Суда РФ по анализируемым здесь проблемам, изложенная в постановлении от 27 декабря 2002 г. N 29, требует специального внимания. Большая часть этого постановления (п. 8-15) отведена решению вопросов соучастия в хищении, что само по себе отрадно. Они являются самыми сложными при квалификации любых деяний; это особенно заметно на примере самых распространенных в обществе преступлений - краж, грабежей и разбоев. Могут быть без каких-либо оговорок поддержаны многие положения постановления Пленума. В то же время значительная часть положений, относящихся к толкованию содержания и пределов соучастия, имеющихся в постановлении, носит незаконченный или крайне спорный характер, а иногда просто противоречит действующему уголовному законодательству.

Так, безусловно ошибочным следует признать положение, содержащееся в ч. 1 п. 10 постановления. В ней значится следующее: "Исходя из смысла части второй статьи 35 УК РФ уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них.

Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ".

Прежде всего неверно, на мой взгляд, истолкована норма ч. 2 ст. 35 УК РФ: "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления". Как видно, в ней ничего не говорится о том, что соисполнительство в группе лиц по предварительному сговору понимается иначе, чем соисполнительство в простой группе. Соисполнители и здесь должны непосредственно совершать преступление или непосредственно участвовать в его совершении совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 33 УК РФ). Только к такому выводу позволяет прийти грамматическое и систематическое (в системе с ч. 1 ст. 35 и ч. 2 ст. 33 УК РФ) толкование приведенной нормы.

Непосредственное совершение преступления означает выполнение его объективной стороны, т.е. в хищении - изъятие чужого имущества и (или) обращение его в пользу виновного или других лиц. При соисполнительстве именно эти действия в полном объеме или частично выполняются каждым соисполнителем. Так же толковал понятие непосредственного совершения преступления и сам Верховный Суд ранее (см., например, п. 10 постановления от 27 января 1999 г. N 1).

Не могут быть расценены как непосредственное совершение преступления "действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления"; это не что иное, как пособничество в преступлении, т.е. содействие "совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий" (ч. 5 ст. 33 УК РФ). Действия любого пособника направлены на содействие исполнителю в непосредственном совершении преступления; потому они и признаются преступными и уголовно наказуемыми. Но это другая, нежели исполнение преступления, роль.

Поскольку сформулированное Пленумом 2002 г. несколько расходится с положениями закона, Пленум внес правку и в закон, следующим образом изложив положения ч. 5 ст. 33 УК РФ: "Действия лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления (выделено мной. - Н.Л.), сбыть похищенное и т.п., надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на часть пятую статьи 33 УК РФ" (ч. 2 п. 10). Подобное ограничительное толкование понятия устранения препятствий не имеет ничего общего с редакцией ч. 5 ст. 33 УК РФ.

Кроме того, обращает на себя внимание тот факт, что Пленум не проводит разницы между участием члена группы во взломе дверей, запоров, решеток и такими действиями, как вывоз похищенного или страховка исполнителей преступления. Между тем указанные действия носят принципиально разный характер и должны квалифицироваться по-разному. Участие во взломе дверей и т.п. - это участие в непосредственном совершении хищения; вывоз похищенного и страховка исполнителей - это пособничество в нем.

Хищение и разбой, сопряженные с незаконным проникновением в помещение, жилище или хранилище (п. "б" ч. 2; п. "а" ч. 3 ст. 158; п. "в" ч. 2 ст. 161; ч. 3 ст. 162 УК РФ), являются сложными преступлениями по объективной стороне; такое преступление включает в себя два взаимосвязанных действия, каждое из которых - необходимая часть деяния: незаконное проникновение и собственно изъятие и (или) обращение чужого имущества (нападение в целях хищения). Участвуя хотя бы в одном таком деянии, лицо является соисполнителем.

Иначе следует понимать вывоз похищенного или страховку исполнителей хищения (разбоя). Такие действия остаются за рамками изъятия и (или) обращения имущества как в простом, так и в квалифицированных разновидностях хищения (разбоя). Действия таких лиц - это действия пособников. Такой же позиции придерживается, например, В. Хилюта.

В то же время в науке и на практике иногда широко понимают признак соисполнительства и по другим преступлениям, например по угону. Так, Э.С. Тенчов указывал: "В состав группы лиц, по предварительному сговору угнавших транспортное средство, входят соисполнители, которыми следует признавать как лиц, которые производили завладение таким средством, его угон, так и лиц, которые принимали участие в поездке на угнанном транспорте, независимо от того, кто из них находился за рулем и управлял транспортным средством. Предполагается, что сговор этих лиц был достигнут до начала выполнения объективной стороны рассматриваемого деяния".

С этим согласиться категорически нельзя. Получается, что выполнение объективной стороны для лиц, не завладевавших транспортом и не управлявших им, заключалось только в том, что был достигнут предварительный сговор на совместное совершение преступления, в присутствии их на месте совершения преступления. Сама же совместность действий, проявляющаяся в выполнении какой-либо части объективной стороны, отсутствует. Я не вижу в данном примере признаков, свидетельствующих о том, что преступление было совершено участниками группы совместно; признак "совершение угона по предварительному сговору группой лиц" вменен быть не может. Участники группы могут по этому составу выполнять, например, такие функции, как отключение сигнализации, нейтрализация противоугонного устройства, участие в буксировке и т.д.

Почти такое же толкование группы лиц по предварительному сговору изложено сейчас и в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. N 25: "При неправомерном завладении транспортным средством без цели хищения несколькими лицами по предварительному сговору действия каждого следует рассматривать как соучастие в преступлении, то есть как соисполнительство (часть 2 статьи 34 УК РФ), квалифицируя содеянное ими по пункту "а" части 2 статьи 166 УК РФ без ссылки на статью 33 УК РФ независимо оттого, кто из участников преступной группы фактически управлял транспортным средством".

В заключение хотелось бы отметить, что, как и следовало ожидать, практика идет по пути, предложенному постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29, и квалифицирует действия пособников как действия исполнителей, ухудшая тем самым процессуальное положение одного из виновных и нарушая принципы справедливости и законности уголовного закона.

Например, как действия соисполнителей были расценены действия виновных в двух разбойных нападениях. Г. и М. вступили в сговор с целью совершения разбойного нападения на предпринимателя А. При этом они договорились, что М., вооруженный пистолетом, нападет на А. и отберет у него деньги, а Г. будет наблюдать за обстановкой и при появлении посторонних лиц предупредит его об опасности. 5 ноября 2000 г., увидев, что потерпевший получил в кассе деньги, М. выстрелил ему в спину из пистолета, после чего завладел деньгами.

24 декабря 2000 г. М. и Г. решили совершить нападение на продовольственный магазин "Садко". Когда из него вышел последний покупатель, М. зашел в магазин, наставил на продавцов пистолет и, угрожая применением насилия, опасного для жизни и здоровья, похитил из кассы деньги в сумме 1200 руб. В обоих случаях Г. во время нападения находился рядом, чтобы при появлении посторонних лиц предупредить М. об опасности. Похищенные деньги они поделили между собой. По приговору суда Г. осужден среди прочего по двум эпизодам по ч. 2 ст. 162 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ подтвердил приговор в части признания Г.и М. соисполнителями, отметив, что при совершении каждого из нападений Г. во исполнение отведенной ему роли, обусловленной предварительным сговором, находился поблизости от места преступления и наблюдал за окружающей обстановкой, чтобы при появлении посторонних лиц своевременно предупредить другого соучастника о возможном обнаружении совершаемого ими преступления.

"Исходя из смысла закона, если лицо в соответствии с распределением ролей совершило согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления, то содеянное им в этом случае является соисполнительством и квалифицируется без ссылки на ст. 33 УК РФ. Таким образом, действия Г., связанные с его участием в разбойных нападениях на А. и на магазин "Садко", обоснованно квалифицированы по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации как соучастие в преступлениях в форме соисполнительства". Между тем и в одном, и в другом случае Г. выполнял роль пособника в разбойном нападении.

Точно так же неверно, по моему мнению, оценены и действия участников другого преступления.

Приговором Палласовского районного суда Волгоградской области от 23 октября 2006 г. Т. и Ч. признаны виновными в совершении кражи группой лиц по предварительному сговору при следующих обстоятельствах. 23 марта 2006 г. Т. и Ч., имея умысел на совершение кражи с целью приобретения спиртных напитков, пришли к смотровому колодцу около дома N 44 по ул. Юбилейной в г. Палласовке Волгоградской области, откуда тайно похитили крышку люка стоимостью 850 руб., принадлежащую ГУ "Заволжский групповой водопровод". При этом Т. снимал крышку люка, а Ч. наблюдал за окружающей обстановкой. Завладев похищенным, они пошли по дороге, но в это время их окликнул У., после чего оба бросили крышку и стали убегать, однако Т. был задержан сразу, а Ч. - вечером этого же дня.

Президиум Волгоградского областного суда, рассматривавший дело в порядке надзора, исправил одну ошибку - переквалифицировал действия виновных с п. "а" ч. 2 ст. 158 на ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ, поскольку они не имели реальной возможности распорядиться похищенным по своему усмотрению*(1125). Однако здесь есть и еще одна, и куда более грубая, ошибка: действия Ч. - это действия пособника в хищении, а значит, нет группы лиц, действующих по предварительному сговору в этом деле, и существенно и без оснований ухудшено процессуальное положение виновных.

Неверно решается на практике и вопрос об исполнении угона. Так, О. и Т. были оправданы Северодвинским городским судом Архангельской области по предъявленному им обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии подсудимых состава преступления. Суд посчитал, что "желание покататься на чужом автомобиле в качестве пассажира, независимо от того на какой стадии это желание возникло, и пребывание определенное время рядом с другим лицом, которое действительно желает непосредственно его угнать, не является преступлением". Думаю, что это совершенно правильное решение. Однако судебная коллегия по уголовным делам Архангельского областного суда, рассматривавшая дело в порядке кассации, отменила приговор суда, и указала следующее.

"По смыслу закона под неправомерным завладением транспортным средством без цели хищения следует понимать захват транспортных средств и поездку на них. При этом данное преступление является оконченным с момента отъезда транспортного средства с места, на котором оно находилось. В случае неправомерного завладения транспортным средством без цели хищения несколькими лицами по предварительному сговору действия каждого из них в зависимости от содеянного должны рассматриваться как соучастие в совершенном преступлении либо как соисполнительство. Действия всех соисполнителей следует квалифицировать по ст. 166 УК РФ независимо от того, кто из участников преступной группы фактически управлял транспортным средством". Но никаких других действий, направленных на завладение автомобилем, со стороны О. и Т. установлено не было.

Здесь же должен быть обсужден вопрос об эксцессе исполнителя. Если один из участников группы совершил действия, не предусмотренные заранее соучастниками, не входившие в их умысел и договор о совершении преступления, действия каждого участника подлежат самостоятельной квалификации, но каждому вменяется квалифицирующий признак "совершение преступления группой лиц по предварительному сговору".

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 5 сентября 1986 г. N 11 с изм. от 30 ноября 1990 г. указывал: "Если группа лиц по предварительному сговору имела намерение совершить кражу или грабеж, а один из участников применил или угрожал применить насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего, то его действия следует квалифицировать как разбой, а действия других лиц - соответственно как кражу или грабеж, при условии, что они непосредственно не способствовали применению насилия либо не воспользовались им для завладения имуществом потерпевшего" (п. 7).

Есть подобное положение и в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29: "В тех случаях, когда группа лиц предварительно договорилась о совершении кражи чужого имущества, но кто-либо из соисполнителей вышел за пределы состоявшегося сговора, совершив действия, подлежащие правовой оценке как грабеж или разбой, содеянное им следует квалифицировать по соответствующим пунктам и частям статей 161, 162 УК РФ".

Рассмотрим это положение на примере конкретного уголовного дела. Ж. был осужден за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору. Он признан виновным в том, что по предварительному сговору с Б. решил украсть автомашину И. Во время совершения кражи их заметила свидетель П., которая потребовала прекратить преступные действия и стала звать на помощь. Б., желая осуществить до конца преступные намерения, избил П., причинив ей легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья, и демонстрировал при этом нож.

После того как П. увезли на автомашине, Ж. и Б. завладели автомобилем И. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривавшая это дело, указала следующее. Как следует из материалов дела, во время открытого завладения Ж. и Б. имуществом И. Б. применил к П. насилие, опасное для ее жизни и здоровья, о чем с Ж. он недоговаривался, т.е. допустил эксцесс исполнителя. Действия Ж. в указанной ситуации охватываются диспозицией п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ как открытое похищение имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

3. Между лицами, входящими в группу, должен состояться предварительный сговор о совместном совершении преступления. При этом сговор признается предварительным, если договоренность о совершении преступления достигнута до начала его непосредственного осуществления, т.е. до начала выполнения действий, входящих в объективную сторону конкретного хищения. Последняя стадия преступной деятельности, на которой возможен сговор, - приготовление к совершению хищения, поскольку на стадии покушения уже начинает выполняться объективная сторона состава.

Не имеет значения, какой промежуток времени отделяет момент сговора от момента совершения преступления. Не имеет значения для квалификации и то, насколько подробным и обстоятельным был достигнутый сговор: виновные могли детально распланировать будущее преступление, или достичь принципиального согласия на его совершение без уточнения каких-либо деталей. Сговор может касаться одного конкретного преступления, соглашение может быть достигнуто одновременно и на совершение нескольких преступлений.

З.А. Незнамова с последним утверждением не согласна. Она указывает: "Для вменения анализируемого квалифицирующего признака необходимо, чтобы группа лиц по предварительному сговору носила элементарный характер, т.е. образовывалась для совершения одного преступления, после которого группа распадается и институт соучастия прекращает свое действие. Этим данная группа отличается от организованной". Думаю, что это упрощенный подход к пониманию организованной группы. Разумеется, договоренность о совместном совершении нескольких преступлений может свидетельствовать о намерении виновных создать в дальнейшем организованную группу; однако одной договоренности явно недостаточно для того, чтобы мы судили о группе как об устойчивой.

Если договоренность на совместное совершение хищения состоялась уже после начала осуществления преступления одним из участников, анализируемый квалифицирующий признак не может быть вменен. Однако суд может учесть факт совершения хищения в составе группы лиц отягчающим наказание обстоятельством в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Иного мнения придерживается А.Ю. Чупрова. Она пишет: "В качестве участника группы, действующей по предварительному соглашению, может рассматриваться также лицо, присоединившееся к исполнителям после начала кражи, но при условии, что кража не только не была окончена, но ее окончание без его участия было невозможным или в значительной степени затруднительным". Думаю, что это мнение прямо противоречит закону, а именно положениям ч. 2 ст. 35 УК РФ, где говорится, что договоренность о совершении преступления в рассматриваемой форме соучастия должна быть достигнута заранее.

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 специально подчеркивается: "При квалификации действий двух и более лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, судам следует иметь в виду, что в случаях, когда лицо, не состоявшее в сговоре, в ходе совершения преступления другими лицами приняло участие в его совершении, такое лицо должно нести уголовную ответственность лишь за конкретные действия, совершенные им лично".

В качестве иллюстрации приведу совершенно верное решение президиума Свердловского областного суда по делу И. и Б.

Приговором Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила И., ранее судимый, осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159 УК РФ, Б., ранее судимый, осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ. Суть дела такова. 28 февраля 2008 г. И. сообщил потерпевшей К. о наличии у С. - бывшего сожителя потерпевшей - задолженности в сумме 400 тыс. руб. и предложил К. возместить долг.

Получив ее согласие, И. и свидетели - братья Э. и Е. - поехали в банк, где потерпевшая попыталась снять со счета находившиеся на нем денежные средства в сумме 95 тыс. руб., однако сделать этого не смогла, поскольку для снятия такой суммы требовалась предварительная заявка. В связи с этим К. получила 20 тыс. руб. и сделала заявку на выдачу 3 марта 2008 г. остававшейся на счете суммы. В указанный день К. вновь приехала в банк вместе с И. и Б., а также с лицом, объявленным в розыск, и, взяв оставшиеся 75 тыс. руб., передала их последнему.

Президиум Свердловского областного суда, рассматривая дело в порядке надзора, отметил: осуждение И. и Б. как соучастников преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору, является незаконным и противоречит сложившейся судебной практике. По смыслу закона мошенничество считается совершенным группой лиц по предварительному сговору при условии, что в совершении преступления участвовали два или более лица, заранее договорившихся о совместном его совершении.

Как следует из приговора, И. вступил в сговор с другими соучастниками преступления на хищение денежных средств у потерпевшей вечером 28 февраля 2008 г. после завладения путем обмана частью денежных средств К., т.е. после начала выполнения им объективной стороны указанного состава преступления. Данных, свидетельствующих о вступлении И. в предварительный сговор с Б. и лицом, объявленным в розыск, до начала совершения преступления, в приговоре не приведено. Следовательно, осуждение И. и Б. по квалифицирующему признаку совершения хищения группой лиц по предварительному сговору является необоснованным. Поскольку наличие предварительного сговора на совершение мошенничества не доказано, действия И. и Б. подлежат самостоятельной юридической оценке.

Приведенный анализ хотя и был обращен в основном к составам хищений и разбоя, тем не менее полностью применим и к вымогательству, причинению имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, угону. Следует упомянуть и еще об одном аспекте понимания группы лиц по предварительному сговору. Он касается составов преступлений, которые могут быть совершены специальным субъектом; по посягательствам на собственность речь идет о присвоении и растрате, в первую очередь. Поскольку и присвоение, и растрата совершаются специальным субъектом - лицом, которому имущество было вверено, эта группа должна включать в себя хотя бы двух соисполнителей, обладающих признаками специального субъекта. Действия остальных соучастников требуют квалификации по ст. 33 и 160 УК РФ.

Об этом сейчас говорится в п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51: "Хищение вверенного имущества надлежит считать совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в преступлении участвовали два и более лица, отвечающие указанным признакам специального субъекта присвоения или растраты (например, руководитель организации, в чьем ведении находится похищаемое имущество, и работник, несущий по договору материальную ответственность за данное имущество), которые заранее договорились о совместном совершении преступления".

Совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией)

Комментарий к статье 35 УК РФ:

1. В комментируемой статье законодатель закрепил наиболее распространенные виды групповых образований, к которым отнес: группу лиц, группу лиц по предварительному сговору, организованную группу и преступное сообщество (преступную организацию). Критерий такой классификации - объективное выражение совместности преступных действий соучастников, связанное со способом их взаимодействия и степенью согласованности.

2. Группа лиц - наименее опасное групповое образование, имеющее место, когда два или более лица принимают непосредственное участие в совершении преступления, т.е. выступают в роли соисполнителей. Отличительной особенностью данной группы является то обстоятельство, что виновные заранее не договариваются совершить преступление. Однако это не означает отсутствие соглашения вообще. Такое соглашение достигается в процессе совершения преступления.

3. Наиболее распространенной разновидностью группового образования является группа лиц по предварительному сговору. Для квалификации преступления, совершенного группой лиц по предварительному сговору, необходимо, во-первых, установить наличие предварительного сговора на совершение преступления, а во-вторых, чтобы не менее двух участников такой группы выступили в роли соисполнителей.
Первый показатель - предварительный сговор - характеризует степень сплоченности участников преступления. Именно предварительный сговор свидетельствует о более тесной субъективной связи виновных, что указывает на его повышенную опасность в сравнении с группой лиц.

Предварительный характер сговора характеризуется временным показателем: сговор предшествует посягательству на объект уголовно-правовой охраны. Поскольку началом любого посягательства признаются умышленные действия, непосредственно направленные на совершение преступления, т.е. покушение, следует признать, что предварительный сговор между соучастниками группового преступления возможен в любой момент, но до начала действий, образующих объективную сторону преступления.
Второй показатель свидетельствует, что формой связи между соучастниками при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору следует признать соисполнительство. Хотя есть точка зрения о том, что при таком групповом совершении преступления соучастниками могут быть выполнены различные роли, которые следует учитывать при квалификации и назначении наказания. Например, подстрекатель предложил совершить кражу из квартиры, передал план и ключи, исполнитель проник в квартиру и изъял различное имущество, скупщик приобрел у него краденое и сбыл его. Об этом они договорились заранее, поэтому в данном случае речь идет о соучастии с распределением ролей в составе группы с предварительным сговором.

4. Соучастники, предварительно сговорившиеся о совершении преступления с исполнителем, но не принимавшие непосредственного участия в преступлении, не являются его соисполнителями. Действия таких соучастников квалифицируются со ссылкой на ст. 33 УК, ибо они не образуют группы лиц по предварительному сговору.

5. В теории российского уголовного права организованная группа традиционно рассматривается как чрезвычайно опасная разновидность соучастия с предварительным соглашением. Прежде всего это объясняется более высокой внутренней организацией, которой обладает данное криминальное образование, в сравнении с группой лиц по предварительному сговору.

Существенным обстоятельством, требующим предельно четкого уяснения признаков, характеризующих организованную группу, является специфика ряда статей уголовного закона, предусматривающих в качестве квалифицирующего признака совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, а в качестве особо квалифицирующего признака - совершение преступления организованной группой. Дело в том, что мера наказания, предусмотренная такими статьями, прямо зависит от принадлежности к соответствующему групповому образованию. Например, максимальное наказание за кражу, совершенную группой лиц по предварительному сговору, - 5 лет лишения свободы. Но если совершена организованной группой, то наказание в виде лишения свободы может достигнуть 10 лет. В этом случае сотрудникам органов предварительного расследования и суду необходимо установить наличие признаков, характеризующих организованную группу, и на основании этого сделать вывод о том, что криминальная группа по своей форме и качеству является организованной.
В качестве ориентира в сложном процессе квалификации законодатель установил, что организованная группа характеризуется признаком устойчивости. Вспомогательным признаком, отражающим устойчивый характер организованной группы, является предварительная объединенность ее участников с целью совершения одного или нескольких преступлений.
Учитывая сложность в определении содержания признаков, характеризующих организованную группу, Верховный Суд РФ неоднократно обращался к этому вопросу. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за " разъясняется, что об устойчивости организованной группы могут свидетельствовать такие признаки, как стабильность состава преступной группы, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений (БВС РФ. 1997. N 3. С. 2).

Об устойчивости, характерной для организованной группы, можно вести речь только тогда, когда преступники, объединяясь между собой, уже заранее планируют совершить одно, а зачастую и несколько преступлений. Причем речь здесь идет не о простом сговоре в его элементарной форме, что, как известно, свойственно группе лиц по предварительному сговору. Сговор членов организованной группы относительно ее преступной деятельности обычно происходит задолго до совершения преступления и характеризуется постановкой конкретных задач, определением преступных целей и поиском оптимальных путей их достижения. Нельзя считать группу организованной, если преступный сговор состоялся непосредственно перед совершением преступления, если не было заранее разработанного плана преступления, не были распределены роли между участниками группы и т.д.

Объединяясь в организованную группу, соучастники могут преследовать цель совершить и одно преступление. Однако такое преступление должно отличаться повышенной сложностью в механизме его исполнения. При этом члены организованной группы должны четко представлять себе план и порядок выполнения своей роли, заранее быть готовыми к возможным отклонениям, связанным с различными обстоятельствами. В абсолютном большинстве члены организованной группы имеют должное оснащение, обладают необходимым профессиональным опытом или специальными навыками, что способствует успешной реализации преступного умысла, например, специальной подготовкой к проникновению в банковское хранилище для изъятия денег (валюты) или других материальных ценностей.

В связи с этим целесообразно обратиться к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве ()", в котором сказано, что организованная группа - это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. Участников организованной группы объединяет ее организатор, который нередко выступает и в роли руководителя. Являясь формальным лидером преступного коллектива, организатор (руководитель) устанавливает жесткую дисциплину, определяет иерархию во взаимоотношениях соучастников, распределяет между ними функциональные роли, планирует и (или) непосредственно руководит криминальной деятельностью группы, делит преступные доходы. На это обстоятельство указывал и высший судебный орган страны. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" сказано, что, в отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.

При оценке действий, совершенных участниками организованной группы, законодатель не выделяет особой специфики. Практика идет двумя путями. В одном случае действия всех членов организованной группы, независимо от выполненной роли, квалифицируются как соисполнительство, т.е. без ссылки на ст. 33 УК. Об этом специально разъясняется в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ (например, по делам об убийствах, о кражах, грабежах и разбоях). Следует только установить, что виновные осознавали свою принадлежность к организованной группе и выполнили (хотя бы и частично) действия, предварительно согласованные с другими соучастниками преступления. В другом случае действия участников группы квалифицируются либо как соисполнительство (если все они выполняли объективную сторону), либо как соучастие с распределением ролей и ссылкой на ст. 33 УК, если каждый выполнял свою роль для достижения единого результата). Другое дело, когда лицо лишь подстрекало к созданию организованной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало никакого участия в подборе ее членов, планировании и подготовке преступлений, равно как и в их совершении. В этом случае лицо не является членом организованной группы. Поэтому его действия необходимо квалифицировать как соучастие в совершении организованной группой преступлений со ссылкой на .

6. Наиболее опасной разновидностью группового образования является преступное сообщество (преступная организация). Указанный вид соучастия предполагает не просто соглашение нескольких лиц о совместном совершении преступления, а стойкие организационные формы и четко определенные цели и методы преступной деятельности. Не случайно, в отличие от других разновидностей соучастия, преступному сообществу (преступной организации) свойственна высшая степень согласованности, достигаемая между соучастниками.

Уголовно-правовое значение преступного сообщества (преступной организации) состоит в том, что оно выступает в качестве конститутивного признака преступления, предусмотренного , и не образует квалифицированных признаков преступлений, как, например, другие виды групповых образований. Признаки преступного сообщества изложены в Федеральном законе от 3 ноября 2009 г. N 245-ФЗ, а также в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. N 12 "О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)" (Российская газета. 2010. 17 июня).
Пленум Верховного Суда РФ попытался своевременно разъяснить многие понятия и определения. Так, Пленум разъяснил, что, исходя из положений ч. 4 ст. 35 УК РФ, преступное сообщество (преступная организация) отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой, наличием цели совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью. Дополнение в законе о целенаправленных действиях для получения финансовой или иной материальной выгоды более точно конкретизирует такую организацию, однако еще более сужает ее качественные характеристики. При этом под прямым получением финансовой или иной материальной выгоды Пленум рекомендует понимать совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений (например, мошенничества, совершенного организованной группой либо в особо крупном размере), в результате которых осуществляется непосредственное противоправное обращение в пользу членов преступного сообщества (преступной организации) денежных средств, иного имущества, включая ценные бумаги, и т.п. Под косвенным получением финансовой или иной материальной выгоды следует понимать совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, которые непосредственно не посягают на чужое имущество, однако обусловливают в дальнейшем получение денежных средств и прав на имущество или иной имущественной выгоды не только членами сообщества (организации), но и другими лицами. Возникает вопрос: как квалифицировать действия членов преступного сообщества, которые совершают преступления и получают выгоду неимущественного характера? Видимо, в этом случае речь идет о совершении преступления организованной группой либо группой лиц по предварительному сговору. Если же организованная группа только создана для совершения тяжких и особо тяжких преступлений без цели получения финансовой или иной материальной выгоды, то ответственность должна наступать за приготовление к соответствующим преступлениям.
В настоящее время закон называет две формы преступного сообщества. Во-первых, сообщество может осуществлять свою преступную деятельность в форме структурированной организованной группы, под которой, по разъяснению Пленума, следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе кроме единого руководства присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации). Как представляется, Пленум дал расширительное толкование признакам сообщества в данной форме, указав еще и на наличие подразделений, о которых в законе ничего не сказано и под которыми предложил понимать функционально и (или) территориально обособленную группу, состоящую из двух или более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества (преступной организации) осуществляет преступную деятельность. Такие структурные подразделения, объединенные для решения общих задач преступного сообщества (преступной организации), могут, по мнению Пленума, не только совершать отдельные преступления (дачу взятки, подделку документов и т.п.), но и выполнять иные задачи, направленные на обеспечение функционирования преступного сообщества (преступной организации). В таком случае все, кто вольно или невольно соприкасается с преступным сообществом, может быть обвинен в его участии, что создает, на наш взгляд, опасность объективного вменения. Во-вторых, сообщество может действовать в форме объединения организованных групп, действующих под единым руководством и предполагающих наличие устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения.

7. Разъяснениями Пленума существенно расширено содержание понятий организатора и руководителя преступного сообщества. Под руководством преступным сообществом (преступной организацией) или входящими в него (нее) структурными подразделениями предложено понимать осуществление организационных и (или) управленческих функций в отношении преступного сообщества (преступной организации), его (ее) структурных подразделений, а также отдельных его (ее) участников как при совершении конкретных преступлений, так и при обеспечении деятельности преступного сообщества (преступной организации). Наряду с этим руководство может выражаться, в частности, в определении целей, в разработке общих планов деятельности преступного сообщества (преступной организации), в подготовке к совершению конкретных тяжких или особо тяжких преступлений, в совершении иных действий, направленных на достижение целей, поставленных преступным сообществом (преступной организацией) и входящими в его (ее) структуру подразделениями при их создании (например, в распределении ролей между членами сообщества, в организации материально-технического обеспечения, в разработке способов совершения и сокрытия совершенных преступлений, в принятии мер безопасности в отношении членов преступного сообщества, в конспирации и в распределении средств, полученных от преступной деятельности). Кроме того, по мнению Пленума, к функциям руководителя преступного сообщества (преступной организации) следует также относить принятие решений и дачу соответствующих указаний участникам преступного сообщества (преступной организации) по вопросам, связанным с распределением доходов, полученных от преступной деятельности, с легализацией (отмыванием) денежных средств, добытых преступным путем, с вербовкой новых участников, с внедрением членов преступного сообщества (преступной организации) в государственные, в том числе правоохранительные, органы. Руководство преступным сообществом (преступной организацией), по разъяснению высшей судебной инстанции, может осуществляться как единолично руководителем преступного сообщества (преступной организации), так и двумя и более лицами, объединившимися для совместного руководства (например, руководителем преступного сообщества (преступной организации), руководителем структурного подразделения, руководителем (лидером) организованной группы). Вместе с тем ответственность, по нашему законодательству, носит строго индивидуальный характер, и предложение о введении в судебную практику коллективного руководителя в некоторой степени противоречит доктрине уголовного права. Разве можно сравнивать по степени влияния руководителя преступной организации и лидера организованной группы, совершающей конкретные преступления. Тогда было бы оправданно ввести в УК РФ акцессорную форму соучастия.

8. Групповое совершение преступления подчеркивает повышенную степень опасности соучастников. Данное обстоятельство учитывается в рамках общих начал назначения наказания в плане назначения более строгого наказания на основании и в пределах, предусмотренных уголовным законом (ч. 7 ст. 35 УК). Хотя в этом смысле законодатель допустил дублирование, указав в п. "в" ч. 1 ст. 63 УК на то, что совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой и преступным сообществом (преступной организацией) относится к числу обстоятельств, отягчающих наказание. Данное обстоятельство из должно быть исключено.

А. РАРОГ, Г. ЕСАКОВ

А. Рарог, заведующий кафедрой уголовного права МГЮА, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.

Г. Есаков, аспирант МГЮА.

В Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2000 года привлекают внимание два соединенных под одним пунктом Постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу Т. и др. и по делу С., посвященные практическому разрешению весьма спорного теоретического вопроса. Речь идет о квалификации преступлений по признаку их совершения группой лиц, из которых лишь одно обладает признаками субъекта преступления: "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном его совершении, независимо от того, что некоторые из участвовавших не были привлечены к уголовной ответственности в силу недостижения возраста уголовной ответственности или ввиду невменяемости" (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. N 8. С. 17).

Отметим, что постановления приведены без изложения фактических обстоятельств упомянутых уголовных дел, по которым они вынесены, и это дает основание усмотреть в приведенном тезисе принципиальную позицию Президиума Верховного Суда РФ, призванную ориентировать судебную практику на ее всеобщее применение. Таким образом, нашел императивно - категоричное разрешение теоретически спорный вопрос о том, создает ли соучастие (ст. 32 УК) и, как следствие, дает ли основание квалифицировать содеянное по признаку совершения преступления "группой лиц" или "группой лиц по предварительному сговору" (ч. 1 - 2 УК) совершение преступления в виде совместного выполнения его объективной стороны несколькими лицами, из которых лишь одно может быть привлечено к уголовной ответственности, а другие не могут либо в силу недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность ( УК), либо ввиду невменяемости ( УК).

Позиция высших судебных органов по этому вопросу в течение последних четырех десятилетий практически неизменна и в целом сводится к процитированному выше положению (см. п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании", п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 марта 1966 г. "О судебной практике по делам о грабеже и разбое", п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. " О судебной практике по делам об изнасиловании"). Определенные сомнения в том, придерживается ли и далее Верховный Суд РФ прежней позиции, возникли у ряда ученых с принятием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних", в п. 9 которого разъясняется: "Необходимо иметь в виду, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (статья 20 УК РФ) или невменяемости (статья 21 УК РФ), не создает соучастия. Вместе с тем при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности по указанным выше основаниям, лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в силу части 2 УК РФ несет ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения".

Категорическое отрицание соучастия в преступлении между лицами, из которых лишь одно может нести уголовную ответственность, казалось бы, указывает на то, что судебная практика отошла от ранее занимаемой позиции. Однако некоторые соображения позволяют сделать вывод о неизменности точки зрения Верховного Суда РФ. Во-первых, п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ, в котором практически буквально воспроизводится текст ч. 2 ст. 33 УК, относится лишь к посредственному исполнительству, а не собственно к соучастию. Во-вторых, о том же свидетельствует применение в разъяснении Пленума слов "с использованием лица", а не словосочетания "совместно с лицом", характеризующего соучастие. В-третьих, опубликованные в Обзоре судебной практики постановления Президиума с очевидностью свидетельствуют о том, что Верховный Суд РФ в данном вопросе занимает прежнюю позицию.

В теории уголовного права нет единства в подходе к рассматриваемой проблеме. Одна из наиболее распространенных и глубоко аргументированных позиций заключается в резко критическом отношении к сложившейся судебной практике, как законодательно и теоретически необоснованной. Сторонники этой точки зрения отмечают, что сложившаяся практика не укладывается в рамки закона, который соучастниками признает только лиц, достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность, и являющихся вменяемыми. Из этого они делают вывод, что совместное участие в совершении преступления годного и негодного (малолетнего либо невменяемого) субъектов не может образовать соучастия ipso jure в силу отсутствия его количественного признака. Такая позиция подкрепляется доводом, что при наличии лишь одного уголовно ответственного лица отсутствуют и субъективные признаки соучастия, поскольку невменяемые или малолетние лица не могут действовать виновно (точнее - умышленно).

В науке обосновывалась и избирательная позиция практики, в соответствии с которой рекомендации о квалификации деяний как групповых при наличии только одного лица, обладающего признаками субъекта преступления, должны распространяться лишь на дела об изнасиловании, грабежах и разбоях. Однако такая позиция не получила признания, поскольку она противоречит принципам справедливости и равенства граждан перед законом.

В юридической литературе нашли отражение и мнения некоторых ученых, поддерживающих позицию Верховного Суда РФ. Они пытались дать ей обоснование с использованием теоретических конструкций, выходящих за пределы учения о соучастии. Так, Р. Галиакбаровым позиция практики обосновывается посредством выдвинутой им концепции "группового исполнения преступления", входящей наряду с соучастием и неосторожным сопричинением в так называемый институт "множественности участников одного преступления". По Р. Галиакбарову, групповому исполнению преступления, не обладающему признаками соучастия, свойственны следующие черты: стечение в одном преступлении нескольких лиц; юридическими признаками субъекта преступления (возрастом и вменяемостью) обладает лишь один из них; надлежащий субъект сам исполняет преступление своими поступками, дополнительно используя в процессе его совершения усилия лиц, не подлежащих уголовной ответственности; надлежащий субъект осознает эти обстоятельства и желает так действовать (см.: Галиакбаров Р. Как квалифицировать убийства и изнасилования, совершенные групповым способом // Российская юстиция. 2000. N 10. С. 40; см. также: Савельев Д. Легализовать ответственность за групповой способ совершения преступления // Российская юстиция. 2001. N 12. С. 48).

Некоторые авторы в поддержку точки зрения Верховного Суда РФ приводят довод о повышенной общественной опасности преступлений, совершаемых группой лиц и связанных с вовлечением негодных субъектов в их совершение, что, по их мнению, требует адекватной уголовно - правовой оценки действий годного субъекта. Указывается и на необходимость учета интересов потерпевших и их усиленной уголовно - правовой охраны от таких посягательств (см.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М., 1999. С. 310).

Какими бы ни были их теоретические оценки, приведенные в начале статьи Постановления Президиума Верховного Суда РФ требуют адекватной оценки в правоприменительном плане. Как представляется, на их основе можно предложить следующее решение.

Поскольку при определении соучастия в ст. 32 УК не указаны такие признаки соучастников, как вменяемость и достижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность, текст закона, строго говоря, допускает возможность под упомянутыми в нем лицами понимать, в частности, и фактических участников, неспособных нести уголовную ответственность. Поэтому совершение всякого умышленного преступления лицом, способным нести уголовную ответственность, совместно с одним или несколькими лицами, не обладающими признаками субъекта преступления, следует квалифицировать как преступление, совершенное группой лиц, если это обстоятельство предусмотрено в соответствующей части статьи УК как квалифицирующий признак. Необходимым условием такой квалификации должно быть установленное судом личное участие как минимум двух лиц (включая лицо, способное нести уголовную ответственность) в полном или хотя бы частичном выполнении объективной стороны преступления. Если же годный субъект не являлся исполнителем преступления (т.е. когда вся объективная сторона преступления выполнена лицами, не подлежащими уголовной ответственности), то его действия образуют посредственное исполнительство (ч. 2 ст. 33 УК), а преступление не является групповым.

Для предлагаемой квалификации, кроме того, необходимо установить, что годный субъект осознавал общественно опасный характер своих действий и действий других участвующих совместно с ним лиц (хотя подобное осознание на стороне последних не требуется), предвидел наступление совместных преступных последствий в материальных составах, а также желал именно избранным способом принять участие в совместном совершении преступления. Для квалификации содеянного по признаку "группа лиц по предварительному сговору", кроме того, необходимо установить заранее состоявшуюся до начала совершения преступления договоренность о совместном его совершении годного субъекта и лиц, не подлежащих уголовной ответственности.

Предлагаемая по приведенным правилам квалификация по признаку совершения преступления "группой лиц" или "группой лиц по предварительному сговору" должна иметь место применительно ко всем умышленным преступлениям, имеющим указанный признак в части статьи Особенной части УК, а не только применительно к изнасилованию, грабежу или разбою, как следует из приведенных выше Постановлений Пленума Верховного Суда РФ, поскольку такой избирательный подход противоречит принципам равенства граждан перед законом и справедливости (ст. ст. 4, УК).

Годный субъект, достигший 18 лет и принявший совместно с несовершеннолетним, не достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, участие в совершении преступления, несет также уголовную ответственность по соответствующей части УК, если доказано, что факт несовершеннолетия ему достоверно известен либо допускался им как неисключенный (см. п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних"), и доказано, что инициатива в совершении преступления исходила от него, т.е. что с его стороны имели место активные действия, связанные с психическим или физическим воздействием на несовершеннолетнего. Сам по себе факт совместного участия взрослых с несовершеннолетними в совершении преступления не образует состава преступления, предусмотренного ст. 150 УК.

При совершении преступления совместно с невменяемым в случае, если психическое расстройство последнего носит тяжелый характер, что осознается годным субъектом, наличествует обстоятельство, отягчающее наказание, предусмотренное п. "д" ч. 1 УК.

Если при совершении преступления помимо группы из двух или более исполнителей (состоящей, как ясно из предшествующего изложения, из годного субъекта и одного или нескольких лиц, не подлежащих уголовной ответственности) действует также подстрекатель (организатор, пособник), являющийся, в свою очередь, годным субъектом, то, согласно общим правилам о соучастии, его действия квалифицируются по соответствующей части ст. 33 и по норме Особенной части УК, содержащей описание совершенного преступления с учетом квалифицирующего признака - совершение преступления группой лиц либо группой лиц по предварительному сговору. Не исключается и ответственность подстрекателя (организатора, пособника), достигшего 18 лет, по ст. 150 УК по правилам, изложенным выше.

Предлагаемое решение обозначенной в начале статьи проблемы не претендует на абсолютную теоретическую истинность и безупречность. Научная обоснованность позиции Верховного Суда РФ продолжает оставаться спорной и должна с учетом неясного мнения законодателя на этот счет лишь стимулировать дальнейший научный поиск адекватного решения. Бесспорно лишь одно: безусловно повышенная по сравнению с единолично совершаемыми преступлениями общественная опасность преступления, совершаемого годным субъектом совместно с невменяемыми либо лицами, не достигшими возраста, с которого наступает уголовная ответственность, с необходимостью требует увеличения наказания для годного субъекта такого преступления. Пока такому специальному проявлению принципа справедливости (ст. ст. 6,